А представьте себе мир, где все бы было красным!
Красным и белым.
С неба бы падал краснейший дождь. Дождь из крови! Каждая округлая, бликующая, влажная капля - капля солоноватой, пахнущей железом и жизнью...
Кровь бы заливала сверкающим глянцем темно-багряный, почти черный асфальт. Скапливалась в зеркальные лужи, по которым кругами бы разбегались свежие следы от капель. Без передышки, пересекаясь между собой и дрожа от трепета ливня.
Красный. Алый. Насыщенный. Режущий глаза наглостью и чувственностью. Невыносимо яркий!
И дети бы прыгали под струями цвета отчаянного заката, визжали и смеялись и ловили бы их руками. А взрослые отплевывались, дрожали и улыбались, стирая с лица влажные красные оставляющие неровные следы подтеки. Их руки были бы в крови. По локоть. Но только они уже утонули в той же нежно-ненасытной небесной влаге по щиколотку.
И свет бы отражался в чувственно алом всполохами - живыми, вспыхивающими огнями.
И двое стояли бы, мокрые, держась за руки, улыбаясь. По белой коже вымазанные кровью. Не замечающие ничего вокруг.
Лишь глаза друг-друга, полные сумасшествия, жестокости, нежности и такого простого....
такого отчаянно простого
лишь ненадолго доступного, но пронизывающего восторгом сердце
теплого, кутающего лаской
желанного, желанного, желанного!
сквозь шепот, улыбки и шум дождя
ими же устроенного дождя
в белках, тепло-черных зрачках и алой радужке
Счастья.
Красным и белым.
С неба бы падал краснейший дождь. Дождь из крови! Каждая округлая, бликующая, влажная капля - капля солоноватой, пахнущей железом и жизнью...
Кровь бы заливала сверкающим глянцем темно-багряный, почти черный асфальт. Скапливалась в зеркальные лужи, по которым кругами бы разбегались свежие следы от капель. Без передышки, пересекаясь между собой и дрожа от трепета ливня.
Красный. Алый. Насыщенный. Режущий глаза наглостью и чувственностью. Невыносимо яркий!
И дети бы прыгали под струями цвета отчаянного заката, визжали и смеялись и ловили бы их руками. А взрослые отплевывались, дрожали и улыбались, стирая с лица влажные красные оставляющие неровные следы подтеки. Их руки были бы в крови. По локоть. Но только они уже утонули в той же нежно-ненасытной небесной влаге по щиколотку.
И свет бы отражался в чувственно алом всполохами - живыми, вспыхивающими огнями.
И двое стояли бы, мокрые, держась за руки, улыбаясь. По белой коже вымазанные кровью. Не замечающие ничего вокруг.
Лишь глаза друг-друга, полные сумасшествия, жестокости, нежности и такого простого....
такого отчаянно простого
лишь ненадолго доступного, но пронизывающего восторгом сердце
теплого, кутающего лаской
желанного, желанного, желанного!
сквозь шепот, улыбки и шум дождя
ими же устроенного дождя
в белках, тепло-черных зрачках и алой радужке
Счастья.